T&P совместно с пабликом Newочем открывают рубрику, в которой еженедельно будут публиковаться переводы отрывков статей англоязычных изданий о науке, культуре, интересных феноменах и социальных тенденциях. В первом выпуске — монолог пилота British Airways Марка Ванхонакера с сайта Aeon об особенном бортовом языке, на котором говорят самолеты и люди, которые ими управляют.
Впервые побывав в кабине летящего самолета, я, разумеется, влюбился в открывавшийся оттуда вид, но помимо него я был очарован звуками. Тогда я еще был не пилотом, а пассажиром "Боинга-747" компании British Airways, летящего рейсом Токио — Лондон. Это была командировка: я работал управляющим консультантом, но, привыкший к частым полетам, я все еще оставался большим ребенком, когда речь заходила о чем-либо, связанном с самолетами. Я спросил стюардессу, могу ли заглянуть в кабину, как всегда делал это до 11 сентября 2001 года, и направился к пилотам в так называемый заостренный конец самолета и долго беседовал с ними где-то в небе над Россией. Позже пилоты, с одним из которых я впоследствии летал, став его коллегой, пригласили меня обратно в кабину, чтобы посмотреть, как мы подлетаем к Хитроу.
Пристегнутый ремнем к креслу позади седого капитана, я был ошеломлен панорамой Северного моря и устья Темзы, а затем и самого Лондона, раскинувшегося внизу с его миниатюрными зданиями, которые казались еще более чудесными после стольких часов полета над сибирскими лесами и тундрой. Когда мы снижались и пролетали над cобором Святого Павла, мостами и парками, я не мог не думать о том, что этот современный Лондон вырос на месте куда более древнего и мы прибываем в него прямиком из Токио, спускаясь с неба.
Я влюбился в то, что увидел с борта самолета в тот день. Но не меньше меня поразили четкие и монументальные технические термины, услышанные мной из выглядящей дорого шумоизолирующей гарнитуры, которую мне вручили члены экипажа. Пилоты говорили о "курсовых радиомаяках", "глиссадах" и "эталонной скорости плюс пять".
Далее читайте на сайте первоисточника
